Баллады о Боре-Робингуде - Страница 160

160

– …Так вот, если вас, в благодарность за успешную операцию, назавтра выкинут без пенсии из Славных Рядов – вы поимеете ту пенсию от нефтяных шейхов, всю до копейки. Лечение в Европе за счет заказчика… А в самом скверном случае – ваши семьи получат еще и по квартире в столице. С этим вопросом – полная ясность?

– Так точно!

– Еще вопросы есть?

– Так точно, есть! – это вступает второй ракетчик, «Евгений Миронов». – Условия контракта что-то уж больно заманчивые… Цель, что мы должны сбить, – уж не самолет ли, часом, какого-нибудь местного шейха или аятолы?

– Никак нет. Вы должны сбить крылатую ракету «Гранит».

– Но… – ракетчики переглядываются в очевидной растерянности. – Это же невозможно, товарищ майор! «Гранит» считается неуязвимым…

– «Считается» – или он и в самом деле неуязвим?

– Ну разве что чисто теоретически…

– Ясно, – вздыхает Робингуд. – Значит, все отменяем, да?.. Правильно, выходит, американские эксперты долдонили моему клиенту – «Никогда в жизни ихнему С-300 не сбить «Гранита»…

– Американские эксперты, гришь?! – вновь переглядываются ракетчики, и скулы их мгновенно каменеют. – Как, Митя, – сделаем?

– Сделаем.

94

Ангар, набитый разнообразным оружием и боевой техникой; вокруг суетится разнообразный люд в камуфляже, снуют автопогрузчики – обстановка вещевого рынка-оптовки; за полуотворенными воротами ангара в неверном свете прожекторов чернеет громада транспортного вертолета Ми-26, к которому и подъезжают автопогрузчики. Центр композиции формируют пребывающие в полной прострации генерал Баблищев с полковником Манаткиным («Ей-богу, товар такой странный, совсем небывалый!» ) и деловито-непроницаемые Робингуд с бедуином; атаман делает пометки в записной книжке (электронике он в этих делах, похоже, доверяет не слишком):

– Новые автоматические гранатометы АГС-30 – имеются?

– Так точно, – голосом Умирающего Лебедя откликается полковник. – Четыре штуки, по четыре штуки за штуку… пардон – это не каламбур…

– Берем все. И плюс боезапас, – с этими словами атаман показывает страничку с цифрами бедуину; тот, кивнув, принимается тыкать в клавиши ноутбука – все, платежка на лихтенштейнские номерные счета ушла. Не знаю, как насчет иных достоинств традиционных социумов, но что бюрократии в них меньше – это факт.

– Товарищ майор, – выныривает сбоку один из военспецов, – тут есть новые противотанковые установки «Корнет», отличная штука…

– Правильно – ни в чем себе не отказывай! Почем? – (это – полковнику).

– По шесть…

– Две дюжины – заверните!

Слова эти возвращают наконец полковника в реальный мир, и тот берет быка за рога в стиле вековечного советско-ресторанного «Что будем пить?»:

– Чем с воздуха будем прикрываться?

– Нам бы, любезный, что-нибудь эдакое, мобильное… – в тон ему ответствует атаман.

– Буксируемый ракетно-пушечный комплекс «Сосна» давеча поступил. Несравненных достоинств штучка, настоятельно рекомендую!

– Буксируемый? Ну, и чем я его буксировать буду – верблюдя́ми местными, что ль?

– Имею как раз на такой случай малогабаритный гусеничный транспортер «Водник», мэйд-ин-Белоураша. Специально для вас!

– Ладно… – заручившись утвердительными кивками военспецов-зенитчиков, Робингуд извлекает заветный лихтенштейнский блокнотик и обращает задумчивый взгляд в направлении загружающегося вертолета:

– Вот только… В нашу двадцатьшестерку-то все это водно-сосновое добро влезет?

– Не извольте беспокоиться!..

95

По ночной дороге, петляющей меж барханами, движется ракетная установка С-300, смахивающая (в походном положении) на большегрузный трейлер. В огромной кабине, служащей одновременно и командным пунктом, пара наших знакомых-ракетчиков; за рулем – Ванюша-Маленький, поминутно сверяющийся с картой и джи-пи-эсом. Ракетчики травят байки из гражданской жизни, периодически прикладываясь к ходящей по рукам плоской фляге «Smirnoff».

– …Насчет метро, это у меня тоже был случай, – повествует Николай-«Галкин». – Затерялся я однажды под последний поезд в переходах, выбираюсь на станцию, а там все, привет: солнышко скрылось, муравейник закрылся… Ну, думаю, все, амба: куковать теперь до открытия. Пристраиваюсь было на лавочке – в те-то годы никаких бомжей в метро и в помине не бывало, – и тут вдруг слышу: чук-чук-чук! Дрезина катит по путям, с ночными ремонтниками. Ну я, понятно, голосую – возьмите, типа, попутчика, а те в ответ: возьмем – ежели ты с нами выпьешь! И – сразу стакан…

– Экая льготная оплата ночного проезда, – хмыкает Ванюша.

– Дык ведь – денатура!..

– Ё-моё, Коля… – передергивает Митю-«Миронова».

– Да не, Мить, она токо с виду страшная – фиолетовая, а так ничё… Ну гадость конечно, но зато – скоко хошь. Ихняя дрезина – она ведь как раз на той денатуре и ездит, в чем вся клюква-то… Короче, всю ту ночь мы с ними по метро катались и веселились всяко-разно, а под утро – убей не помню как – мы с бригадиром ихним – Аскольдычем, как сейчас помню – очутились у меня на квартере. А у Аскольдыча-то при себе еще и заначка была, резерв Ставки: трехлитровая банка… Ну а Светка, сеструха моя, как увидала ту денатуру, сразу в крик – «Ах! Ох! Потра́витесь!..» Короче, мы с ним даже слово «Бля!» выговорить не успели, как Светка ту нашу банку – цоп, и – в кухонную раковину ее!..

– А-а-аа! – потрясенно ахает Митя-«Миронов»; машина довольно резко виляет в сторону – это Ванюша тоже вытаращился на рассказчика, на миг забыв даже следить за дорогой. – Ну и?.. Так и?.. С концами?..

160